Максим Грек ( около 1480 - 1556) русский церковный деятель, просветитель. Род., по предположениям, г. в Арте (в Албании) в образованной семье. Еще юношей он для довершения образования, отправился в Италию, где занимался изучением древних языков, церковной и философской литературы; здесь он сблизился с видными деятелями эпохи Возрождения, сошелся с известным издателем классиков венецианским типографом Альдом Мануцием, был учеником Иоанна Ласкариса. Глубокое впечатление произвели на него проповеди Саванаролы, под влиянием которого окончательно определились стойкий нравственный характер Максима Грека, его религиозно-аскетический идеал и дальнейшая судьба. По возвращении из Италии, около 1507 г., он постригся в афонском Ватопедском м-ре, богатая библиотека которого послужила для него новым источником знаний. В 1515 г. протом афонским получена была от вел. кн. Василия Ивановича просьба прислать в Москву переводчика. Братия решила отправить Максима. Он не знал еще русского языка, но монахи считали его незаменимым ходатаем своим пред Москвой и выражали в послании к великому князю надежду, что Максим благодаря своим познаниям и способностям "и русскому языку борзо навыкнот". В Москве Максим был принят великим князем и митрополитом с большим почетом. Первый труд его - перевод толковой Псалтири, сделанный при помощи русских толмачей и писцов - заслужил торжественное одобрение духовенства и "сугубую мзду" князя; но домой по окончании труда, несмотря на просьбы Максима, отпустили только его спутников. Максим продолжал трудиться над переводами, сделал опись книгам богатой великокняжеской библиотеки, исправлял, по поручению князя, богослужебные книги - Триодь, Часослов, праздничную Минею, Апостол. Многообразные "нестроения" московского быта, резко противоречили христианскому идеалу Максима, настойчиво вызывали его обличения, а кружок русских людей, уже дошедших до понимания этих нестроений, видел в нем учителя, преклоняясь пред его нравственным и научным авторитетом. Обрядовое благочестие, грубое распутство и лихоимство, глубокое невежество и суеверие, усугубляемое широким распространением апокрифической литературы, нашли в Максиме горячего обличителя. В вопросе о монастырских вотчинах, разделявшем все русское духовенство на два враждебных лагеря, он естественно явился деятельным сторонником воззрений Нила Сорского и "заволжских старцев" и более опасным противником для "иосифлян", чем ставший его горячим поклонником Baccиан Косой. Близость с Baccиaном и опальным боярином Берсенем Беклемишевым, враждебность митрополита Даниила, сношения с явным врагом России, турецким послом Скиндером, и резкое неодобрение намерения вел. князя развестись с женою решили судьбу Максима. Следственное дело по политическим преступлениям Берсеня и Феодора Жареного послужило для врагов Максима удобным поводом отделаться от него. Виновность Максима выводилась из его книжных исправлений, его обличительной литературной деятельности, его канонических и догматических мнений. Мысль его о неудовлетворительности славянских переводов богослужебных книг была признана ересью; подтверждением обвинения послужили найденные в его переводах отступления от текста, вполне объяснимые описками писцов и его недостаточным знакомством с русским языком. Суровым приговором пристрастного собора, утвержденным враждебно настроенным против Максима великим князем, он был сослан в Волоколамский (т. е. "иосифлянский") монастырь, где заключен в темницу, "обращения ради и покаяния и исправления", с строгим запретом сочинять и с кем-либо переписываться. Положение Максима, окруженного клевретами Даниила, было невыносимо тягостно не только в нравственном, но и в физическом отношении. В 1531 г. Максим был вызван на новый соборный суд. Усталый и измученный жестоким заключением, он признал себя виновным в "неких малых описях", происшедших не от ереси или лукавства, а случайно, по забвению, по скорости, или, наконец, по излишнему винопитию. Собор отлучил Максима от причащения св. Таин и в оковах отправил его в заточение в тверской Отрочь монастырь. Здесь Максим провел более двадцати лет. В 1553 г., по ходатайству некоторых бояр и троицкого игумена Артемия, он был переведен на житие в Троицкую лавру. Сочинения Максима Грека, не считая грамматических заметок, построены по общему типу обличения и распадаются на три больших отдела: I. экзегетические, II. полемико-богословские - против латинян, лютеран, магометан, иудеев (жидовствующих), армян и язычников ("еллинские прелести") и III. нравственно-обличительные. Последние имеют особенно важный исторический интерес; отрицательные явления тогдашней жизни - от лихоимства властей до половой распущенности, от веры в астрологию до ростовщичества - нашли в М. убежденного противника. Уважение, которым М. пользовался у лучших современников, свидетельствует о том, что значение его сознавалось и в его время. У него находили и книжное поучение, и нравственный совет, и из кельи его вышло немало учеников, между которыми достаточно назвать князя Курбского, инока Зиновия Отенского, Германа, архиепископа казанского. Многие мысли М. легли в основание постановлений Стоглавого собора: таковы главы об исправлении книг, о призрении бедных, об общественных пороках, о любостяжании духовенства; лишь в вопросе о монастырских вотчинах собор принял сторону иосифлян. |
|
